Книга Бесконечно белое  - Пальмира Керлис

Интересно, кто запустил в прессу эту легенду? Совет точно знает, в чем дело, а у следствия, по словам Киры, совсем другая рабочая версия. Но в любом случае чем меньше шума и паники, тем лучше.

У кабинета следователя Романа Саутина я притормозила и отдышалась. Коленки подгибались, очень хотелось развернуться и уйти. Почему кто-то живет спокойно, за всю жизнь даже не узнав, где находится это здание, а я за несколько месяцев умудрилась оказаться здесь второй раз?! Хожу, как на работу, скоро постоянный пропуск выдадут. Пора бы привыкнуть и не волноваться. Я подняла руку, постучала в массивную дверь и почти сразу зашла внутрь.

Негромко гудел принтер, выплевывая распечатки, на подоконнике отсвечивал запотевшим боком электрочайник. Рядом исходил паром крепкий, только что заваренный в граненом стакане с металлическим подстаканником чай. Пахнуло чем-то родным, знакомым. Из детства… Странным образом успокаиваясь, я села и осмотрелась. Серо-зеленые стены, сейф с кнопочками, словно от домофона. Кодексы в потрепанных обложках, бумажные папки с завязками, старый портрет над столом. Не помню, чтобы видела его в прошлый раз. Тогда я считала себя случайным свидетелем, не подозревала, что убитый в библиотеке Зорьевых человек – клиент Киры и Паши, жертва маньяка, третья по счету. Отвечала подробно, стараясь помочь следствию и не боясь испортить что-либо неосторожным словом. Сегодня у меня другая задача… Я поежилась. Смутно знакомый мужчина с бородкой и усами недоверчиво щурился с холста, словно догадывался, что я буду лгать. Ох… Ну, хватит. Это не ложь, а строго дозированная правда. Я оторвалась, наконец, от портрета, и только заметила, что хозяин кабинета за мной внимательно наблюдает. Стакан с чаем исчез с подоконника, распечатки аккуратной кучкой лежали на столе. Принтер смолк, в наступившей тишине стало слышно, как по окнам барабанит дождь. Роман плюхнул перед собой потертый блокнот на пружинке, и началось…

Вопросы сыпались один за другим. Кем мне приходится София Максимова, когда я ее видела в последний раз, знаю ли я, что она делала в офисе «Идеального мира», и где может находиться сейчас. Я отвечала медленно, тщательно взвешивая каждое слово и ни на шаг не отступая от версии Аниты – так меньше шансов запутаться или сболтнуть лишнее. Саутин сосредоточенно слушал и иногда что-то записывал в тот самый блокнот, игнорируя включенный компьютер.

– Значит, где София, вам неизвестно, – уточнил он ничего не выражающим тоном.

– Неизвестно.

– К кому, в случае необходимости, она может обратиться за помощью?

– Только ко мне.

– Вы не назвали Киру, которая больше трех лет оплачивала ее лечение.

– Они не дружили, – вздохнула я. – Кира помогала мне, а не Соне.

– Поправьте, если я ошибусь, – Роман пододвинул поближе блокнот, ручка заскользила по убористым строчкам. – Ваша близкая подруга всего несколько дней назад пришла в себя после четырехлетнего лечения в психиатрической клинике. Находилась в офисе благотворительного фонда во время инцидента, когда посетители массово потеряли сознание, некоторые до сих пор не очнулись. Сразу после этого пропала – дома не появляется, трубку не берет, каким-либо другим способом на связь не выходит. Вы же никаких попыток ее найти не предпринимаете и совершенно не проявляете беспокойства…

В таком пересказе звучало чудовищно… Я оттянула край рукава, уставилась на него, не моргая.

– Отсюда вывод, – Саутин скрипнул стулом. – Либо вы точно знаете, где она, и препятствуете следствию, либо…

– Я беспокоюсь… очень, – перебила я. Слова царапали горло, выталкивались с хрипом. – И прежде беспокоилась. Но это Соня, и ее обычное поведение. Да, моей подруги четыре года не было. Я рада, что она поправилась. И что ведет себя как всегда. По крайней мере, я ее узнаю.

Поднять взгляд было сложно, глаза щипало. Казалось, до слез – один взмах ресниц. И нет, ничего. Лишь это дурацкое жжение. Роман сидел с непроницаемым лицом, но его недоверчивость сменялась смутным пониманием.

– Откуда София узнала про фонд и их деятельность?

Ох… Это мы с Анитой не обговаривали. Впрочем…

– От меня, – честно призналась я. Правда, речь шла о российском филиале Совета. – Я говорила с Анитой про Соню, и даже приводила ее в больницу. Анита согласилась помочь.

– Как вы познакомились с Анной Верт?

Черт! Кто тянул меня за язык? Попробуй найди нормальную причину связи одаренных с Советом.

– В аэропорту. Ее встречали Павел Левицкий и Кира, я приехала за компанию.

Роман нахмурился и отложил ручку. Раздумал записывать? А что не так? Не секрет, что мы все давно знакомы. Тело в библиотеке втроем нашли… А уж кто ее новый начальник, он наверняка знает. Паша с Кирой умудряются ругаться даже ночью. По телефону.

– Встреча была по поводу Софии?

– Нет. Может, у фонда общие дела с банком, или с «Перспективой». Не интересовалась.

Саутин устало потер лоб.

– Если вдруг что-нибудь вспомните, – он подписал пропуск и протянул мне, – звоните. Во время инцидента в сознании осталось всего несколько человек, и София единственная, с кем мы еще не побеседовали.

У двери я обернулась. Следователь Роман Саутин торопливо глотал остывший чай, читая какую-то бумагу.

– Кира действительно ничего не знает о Соне, – выпалила я и торопливо шагнула в коридор, едва не сбив с ног очередного посетителя, топтавшегося у кабинета.

От духоты стучало в висках, воздух тяжело навалился на плечи. На ходу вызывая такси, я пересекла вестибюль, толкнула входную дверь и с облегчением выскользнула на улицу. Дождь кончился, с крыш и карнизов слетали редкие капли, глухо плюхаясь на асфальт. Промозглый сырой ветер моментально забрался под непросохшую одежду, ставшую холодной и гадкой, как кожа лягушки. Ноги замерзли в мокрых туфлях, в голове мгновенно прояснилось. Наверное, все прошло неплохо. Лишнего не сказала, он мне поверил, но… То, что происходит, так дико, так неправильно… И верных путей не видно, совсем, ни одного. Остается лишь набраться терпения и стоять на месте. Пока что… Главное, ни в коем случае не упустить переломный момент. Так уж повелось – если долго плыть по течению, может прибить к худшему из берегов.

Взвизгнули тормоза, к тротуару подрулило что-то мелкое. Это такси? Повезло. Впрочем, чего было еще ожидать от сегодняшнего дня? В салоне откуда-то дуло, жесткое сиденье впивалось в спину, ремень безопасности вонял табаком. Водитель безостановочно ругал все подряд: правительство, цены, работу, пешеходов, пробки, какого-то Петра… Почему он не немой?! Копаться в клубке эмоций не было ни желания, ни сил. Да и вряд ли там бы нашлось хоть что-то позитивное. Сварливый голос въедался прямо в мозг, вызывая боль в висках и неконтролируемое желание отправить его хозяина в Лектум…

Домой я ввалилась, мечтая о горячем душе. Из-за приоткрытой двери кухни неслись чьи-то голоса и приглушенный смех. Я осторожно заглянула. Вокруг стола, заставленного пакетами, кульками и мисками с непонятным содержимым, топталась перепачканная мукой компания. Арина зачитывала с телефона рецепт пирога, явно найденный в интернете, и размахивала ложкой, с которой во все стороны летели капли теста. В раковине громоздилась гора посуды, под переполненным мусорным ведром растекалась липкая красная лужа. Нет-нет, я пас! Пусть хоть все тут разнесут по кирпичику, вместе с плитой и домом! Я тихонько попятилась, надеясь, что ванна свободна, и там никто не засолил, например, огурцы. Через несколько минут одежда кучкой лежала на полу, а я стояла под душем, блаженно жмурясь и ловя ртом летящие капли. Плотные, горячие струи хлестали по коже, смывая этот бесконечный выматывающий день, в голове не осталось ни одной связной мысли. Пару раз хлопнула дверь в мою комнату, но было лень даже спрашивать кто там. Я отодвинула шторку, выпустив клубы пара, и закуталась в мягкий пушистый халат. Было жарко и душно, по запотевшему зеркалу сбегали ручейки.